Эксперт Дмитрий Михайличенко: «На саммите ШОС в Душанбе на первый план выйдет укрепление сектора безопасности»

УФА, 10 сен 2014. /ИА «Башинформ», Игорь Савельев/. 11 сентября в Душанбе открывается саммит глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества – последний перед аналогичной встречей в Уфе летом 2015 года. На фоне обострения геополитической ситуации во многих регионах мира, и в первую очередь – на востоке Украины, к встрече глав государств в столице Таджикистана особо приковано внимание общественности. Строят прогнозы относительно саммита ШОС и в Центре геополитических исследований «Берлек – Единство» – уфимской автономной некоммерческой организации, которая занимается изучением интеграционных процессов в Евразии и, в частности, исследованием взаимодействия России и ее регионов с государствами Центральной Азии. На вопросы агентства «Башинформ» ответил Дмитрий Михайличенко – эксперт Центра «Берлек – Единство», политолог, доктор философских наук.

– Что нам следует ждать от саммита ШОС в Душанбе?

– Душанбинский саммит проходит в сложных условиях, в геополитической ситуации обострения противостояния многополярного мира. В связи с этим евразийские государства фактически вынуждены проявлять большую консолидацию. То, что на конец 2014 года запланирован вывод Международных сил содействия безопасности из Афганистана, только обострит ситуацию в вопросах коллективной безопасности Евразии. Соответственно, ШОСу как надгосударственной структуре необходимо укреплять этот сектор, и последние учения, которые проходили с 24 по 29 августа в Китае (антитеррористические учения вооруженных сил стран-членов ШОС «Мирная миссия – 2014». – Прим. ред.), показали, что организация будет двигаться в этом направлении.

Сегодня ключевые игроки в ШОС – это Россия и Китай, которые концентрируют 97 процентов суммарного ВВП стран-участниц организации и 98 процентов их человеческих ресурсов. В свете последних договоренностей можно ожидать, что Россия пойдет на определенные уступки Китаю в плане экономического освоения им Центральной Азии, а от Китая получит, в свою очередь, гарантии укрепления сектора безопасности. Это будет на повестке дня в Душанбе. Вероятно, там же будут приняты документы, которые готовились экспертами несколько лет: новый проект предоставления статуса государства-члена ШОС, новая редакция меморандума об обязательствах государства, претендующего на такой статус. Кроме того, после душанбинского саммита председательство в ШОС перейдет России, соответственно – у нашей страны будет больше возможностей для того, чтобы проводить те решения, которые нам необходимы. Речь идет о том, что Россия сейчас будет предлагать стратегию развития ШОС в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Ну и естественно, в свете того, что следующий саммит состоится в Уфе, внимание к нашей республике, к интеграционному потенциалу этого субъекта Российской Федерации будет повышено.

– Вы заговорили о документах, которые, возможно, будут приняты в Душанбе, – новая редакция меморандума, и так далее. Прием новых членов в ШОС – это действительно актуальный вопрос?

– Это не секрет: ряд стран действительно проявляет склонность к тому, чтобы повысить свой статус, это касается и государств-наблюдателей (Индия, Иран, Пакистан, Монголия, Афганистан), и партнеров по диалогу (Белоруссия, Турция, Шри-Ланка). Вопрос в том, готова ли сама организация? Здесь предстоит серьезная доработка всех стандартов. Кроме того, новые участники могут «принести» в ШОС свои внутренние проблемы, например, сложные отношения Индии и Пакистана. Но Шанхайская организация, безусловно, сегодня проходит такой этап, когда необходимо будет расширять свой состав. Если раньше, пять-шесть лет назад, на этот процесс смотрели очень консервативно, то сейчас организация готова к расширению, более того: синергия Китая и России, если она состоится в полномасштабном объеме, конечно, будет привлекать к этому союзу и другие страны.

– Вы считаете, что ШОС, укрупняясь и укрепляясь, реально способна создать какой-то весомый противовес тому же Североатлантическому альянсу на континенте?

– Тут ситуация предельно проста. Соединенные Штаты создают несколько очагов напряженности в Евразии, начиная от Ирака и Афганистана – и заканчивая причастностью к ситуации на Украине. Они все больше переключаются в азиатско-тихоокеанский регион, потому что считают, что растущее могущество Китая надо как-то ограничивать. Эта фактически экспансионистская политика Запада вынуждает такие мощные государства, как Россия и Китай, объединять усилия и толкает их навстречу друг другу. Поэтому я считаю, что в долгосрочной перспективе это более чем вероятно, это основной сценарий развития ситуации, – конечно, принимая во внимание то, что Запад продолжит играть на противоречиях между странами ШОС, между Россией и Китаем, например. Обратите внимание, Узбекистан не участвовал в августовских военных учениях. Это происходит потому, что в военном плане Узбекистан ориентирован на НАТО, а в экономическом – на Россию и Китай, и это сложное противоречие. У Соединенных Штатов всегда остается возможность играть на противоречиях – не Узбекистана и России, так Индии и Пакистана. Надо учесть, что почти у всех соседей в Центральной Азии напряженные отношения, а у кого общих границ нет – у тех нормальные. Я думаю, что эта ситуация технологически сконструирована.

– Помимо документов о расширении ШОС, в Душанбе будет обсуждаться и Стратегия развития Шанхайской организации до 2025 года. Что принципиально нового вы ждете от этого документа?

– В нем должна быть заложена принципиально новая философия. Вопросы безопасности и экономической интеграции страны Евразии должны решать самостоятельно, а не зависеть от других стран, будь то арабский мир (который пытается влиять на страны Центральной Азии радикализацией ислама) или западный мир. Понятно, что у Китая и у России разные интересы: Китай хочет создать зону свободной торговли по всей Центральной Азии, что в перспективе может смыть не только экономику, но и суверенитет некоторых стран региона. Россия, в свою очередь, обеспокоена тем, что у нее около 100 тысяч человек в год гибнет от афганских наркотиков, поэтому нам важно перекрыть эти каналы транспортировки, укрепляя безопасность Таджикистана и Кыргызстана. Российская помощь этим странам очень велика, кстати – Китай тоже готов Кыргызстану помогать.

– Когда вы говорите об укреплении сектора безопасности, вы имеете в виду именно защиту границ, пресечение наркотрафика?

– Не только, хотя с границами проблем по-прежнему много. Их делимитация еще не завершена, те же Узбекистан с Кыргызстаном еще не все границы определили. Помимо наркотрафика, речь идет и о распространении нетрадиционных угроз безопасности (экстремизм, терроризм, потоки беженцев) из Афганистана, где, по моим представлениям, ситуация только ухудшается. Вы знаете, что второй тур президентских выборов у них состоялся в июне, но итоги до сих пор не подведены. Два кандидата обвиняют друг друга в фальсификациях, что оборачивается расколом элит и эскалацией напряженности в стране.

– В начале нашей беседы вы сказали об интеграционном потенциале Башкортостана. Вы считаете, что страны ШОС действительно могли бы обратить внимание на нашу многонациональную республику как на модель евразийской интеграции, как-то использовать наш опыт?

– Центральноазиатские страны – безусловно. Они опасаются ситуации ирредентизма, когда национальное меньшинство, отличающееся от титульной нации, якобы может сыграть какую-то деструктивную роль, и они уже сталкивались с такими ситуациями – вспомните, скажем, волнения на юге Кыргызстана в 2010 году. Поэтому традиционно настороженное отношение – к русским в Казахстане (их там более 20 процентов), к казахам в Узбекистане, узбекам в Казахстане, и так далее, – и, на мой взгляд, зря: будущее все-таки за государствами, которые умеют интегрироваться, не теряя свой суверенитет.

Глобализация – это постоянное перемещение капиталов и людей через границы, отсюда развитие, отсюда конкуренция. Китая эти проблемы касаются в меньшей степени, впрочем, и там государство пытается решать межнациональные проблемы в рамках единой китайской нации. Но там это происходит еще избирательно и искусственно, а вот у нас в Башкирии евразийское общество складывалось само по себе, причем столетиями. Этот уникальный опыт может быть востребован, а для республики откроются новые возможности и перспективы.