Военный летчик из Башкирии рассказал о своей Афганской войне

Фанис Аглиуллин — участник боевых действий в Афганистане, военный летчик.

За проявленное мужество награжден Орденом Красной звезды.

Он рассказал о своей войне в Афганистане.

Фанис родился и вырос в Аургазинском районе Башкирии, там же закончил школу. Попытался поступить в Оренбургское летное училище, которое закончил Юрий Гагарин. Но там был очень высокий конкурс — 11 человек на место, не прошел. Кто-то подсказал — «сначала отслужи, сынок, в армии, и оттуда попробуй. Те, кто после армии — поступают без конкурса». И это было верной стратегией.

- Приехал домой. Родители возмутились, что собираюсь дома сидеть. Я старший в семье, пример для младших, да и родители не привыкли, чтобы их дети отставали от сверстников. Переживали, что после армии всю школьную программу забуду. Но я стоял на своем. Пока ждал весеннего призыва, зимой работал в леспромхозе — рубил лес. Призвали в погранвойска, - вспоминает летчик.

Через год Фанис воспользовался правом подать документы на поступление — и летом уехал в Саратовское летное училище. Это был 1980 год.

После завершения учебы молодого пилота распределили в Забайкальский край, город Могоча.

И вот их эскадрилью полным составом отправляют в командировку на год в Афганистан.

- В Забайкалье сопки, а в Афганистане — горы-тысячники. В таких условиях летать не просто. Три месяца мы проходили горную летную подготовку в грузинском Телави. Оттуда прямиком в Афганистан.

Мы базировались в Джалал-Абаде — это райский уголок, настоящий оазис. Он находится в горах на самой границе с Пакистаном, от Кабула строго на запад. Там особенно высокие горы до пяти тысяч метров, на вершинах снег. Летом он тает и питает реки, благодаря этому кругом зелень, вечные тропики. Зимой тепло - плюс 25 градусов. В других местах - песок и пустыня.

Наш участок был в городе Газни, на границе с Пакистаном. Задача - прикрыть границу. Город находится на высоте 2400 метров от уровня моря, и у нас была зима так зима. Такая контрастная страна — тут лето, там зима, тут средний век, здесь двадцатый. Законы шариатские.

Высаживали десантников в горах с амуницией и продовольствием. Обычно вылеты совершались в сумерках, ночью или рано утром. В горах нет площадок для вертолетов, поэтому мы могли лишь на одном колесе, на воздушной подушке «зависнуть». Пристроишься, чтобы солдат ногу не сломал. Они сразу цепляются за камни, чтобы не сдуло потоком в пропасть.

Торговые караваны были разные: сейчас фуры возят грузы, там тоже перевозили продукты, дрова — в Афганистане их нет. Тропами пользовались и душманы — везли оружие.

Поступила информация о караване, вылетели восемь вертолетов. Караван сопротивления не оказал, сразу на колени, руки поднимают вверх. Значит, все в порядке. Но один вертолет, тем не менее, садится, проверяет, остальные семь остаются в воздухе.

Также принимали участие в операции «Кольцо» вокруг Кабула. Душманы подбирались слишком близко к городу, и все силы стягивались для зачистки территории.

- Конечно. Но у каждого свои, как талисман. У меня бабушка была верующая, она научила меня коротким молитвам. Уверен, что ее благословление в определенные моменты меня спасало.

Пришлось встретится и с коварным ветром - «афганцем», пыльной бурей.

Шли из Кабула, полностью груженные боеприпасами. Любая пуля может быть опасна: вертолеты обстреливали постоянно. Прилетаешь, а обшивка вся в дырках. Смотрю - со стороны Пакистана стена. Впервые видел такое явление. Метель из песка - «афганец». Что за дела? Назад вернуться нельзя — прошли рубеж возврата, топлива не хватит. Как угодно, а надо тянуть до своих. Я был ведомый. Старший говорит — другого выхода нет, внизу проходит трасса — Кабул-Кандагар - единственный ориентир.

«Упали» с шести тысяч метров вниз, с нами еще люди. Аэродром не отвечает, горы, оборудование шкалит. Душманы обалдели — прямо над ними вертолеты, на высоте 15 метров. На высоте в пурге бы точно заблудились, но метель и внизу накрывает. Слабо вижу ведущего, попросил включить маяк. Ведущий был опытным пилотом, он помог: сказал ориентироваться по сухому руслу реки. Оно и вывело на аэродром. Как вылетел из гор, все радиостанции, маяки заработали, все подключились. На аэродроме встретил сильный ветер — 25 метров в секунду, а для вертолета предельный — 15 метров в секунду. Смог посадить вертолет благополучно. Такие моменты седин в волосы и прибавили.

Особо хочу сказать про нашего большого друга — вертолет Ми-8. Такой послушный умница. Когда садишься на маленькой площадке, двигатель надо переводить на взлетный режим. Он заранее готовится, будто знает, что тебе надо. На высоте 3200-3400 метров очень мало кислорода, а турбореактивные двигатели за счет него работают. А Ми-8 даже в этих условиях работает как надо. В Афганистане их еще усовершенствовали.

Сейчас, когда слышу в небе звук вертолета — так радостно сердцу становится, не передать.

- Зульфию я встретил сразу после училища — поехал к другу-сослуживцу Марату Жданову. С его братом учились в одном летном классе — он пригласил на свадьбу. Моя будущая жена была первой, кто открыл мне дверь. До сих пор перед глазами — в руках блюдо с угощениями на свадебный стол. Запала, как говорят, в сердце. Уже вечером, она моет посуду на кухне. Я решился: и через шесть часов после первой встречи предложил ей выйти замуж. Но она оказалась здравомыслящей девушкой: сказала, что нужно узнать друг друга получше. Поженились мы только через два года, когда я вернулся из Афганистана.

- Конечно. Это молодость. С возрастом все трудности из памяти стираются, и все кажется по-другому. Но жгучего желания вернутся в Афганистан никогда не было.

- Нормально. Как суждено, так и должно произойти. Если тебя не отправляют — значит там ты не нужен. А если уж отправляют — ты же сам выбрал училище, сам пошел.

- Да. Это лучшие годы. У мужчины в жизни должно случится что-то, о чем будешь вспоминать. Были горькие потери, друзей терять больно.

- Как сложилась ваша жизнь после войны?

- В Афганистане я прослужил год. После этого была командировка в Германию, она продлилась шесть лет. А зимой 1994 года вернулись в Кострому. Потом я вышел на пенсию, хотел остаться, но супруга настояла вернутся на родину. Работал в земельном комитете, потом в казначействе. Сейчас на пенсии.